В своей классической комедии «Тартюф, или Обманщик» Мольер показывает, что если позволить гордости, а не разуму руководить нами, то все неизменно заканчивается плохо. Президент Франции Франсуа Олланд, похоже, является современным случаем «Синдрома Тартюфа», поскольку он уже несколько раз давал политические обещания, которые не мог сдержать, отчасти из-за факторов, находящихся за пределами его контроля, а именно - Европейского валютного союза.

Последствия политического краха Олланда будут гораздо драматичнее для Франции. В действительности страна может столкнуться с катастрофой, поскольку действия Олланда несут с собой угрозу втянуть экономику в устойчивую стагнацию и вынудить все более рассерженную французскую общественность избрать в качестве его преемника Марин Ле Пен от ультраправой партии «Национальный фронт».

Экономическая политика Франции на данный момент является несостоятельной, а это означает, что обе основные детерминанты этой политики ‑ ЕВС и подход Олланда ‑ должны радикально измениться, однако пока этого не происходит.

Рейтинг поддержки Олланда упал до 12% ‑ это худший результат среди всех французских президентов во всей истории современных опросов. Олланд дал длинное телевизионное интервью, в котором он объединил признание неудач с новыми обещаниями.

Уровень безработицы во Франции, в сентябре составил 10,5% по сравнению 5% в Германии. В интервью Олланд признал, что, несмотря на свое обещание, поворот негативной тенденции в сфере занятости в этом году "не произошел". Проблема безработицы во Франции является жертвой левиафана трудового законодательства и сокрушительной налоговой нагрузки на труд. Главное новое обещание Олланда - не вводить каких-либо новых налогов, начиная со следующего года, может быть неявным признанием этого факта.

Разумеется, международным контекстом является ЕВС, который устанавливает значительные внешние ограничения на французскую политику. Но даже без этих ограничений поддержание своих возможностей открытыми для фискальных политиков является всего лишь разумным шагом.

В любом случае, создатели евро ошибались, ожидая, что единая валюта будет способствовать политическому и экономическому сближению между членами валютного союза.

Болезненная и медленная внутреннюю девальвацию привела к снижению спроса и цен, в результате чего различия между экономическими показателями стран-членов еврозоны стали усугубляться. Франция в настоящее время имеет дефицит текущего счета в 2% от ВВП в сравнении с 8% профицитом в Германии.

Дефляционное влияние внутренней девальвации усугубляется правилом, закрепленным в плане "фискальной оптимизации" 2012 года, согласно которому страны еврозоны несут полную ответственность за свои долги и, следовательно, должны принимать строгую бюджетную дисциплину.

Многие сторонники евро утверждают, что единственным решением является полный политический союз, позволяющий финансовые трансферы из более конкурентоспособных стран еврозоны для их более слабых коллег. Однако идея о том, что финансовый союз еврозоны мог бы улучшить положение, является опасной фантазией.

Еще один потенциальный подход предполагает поддержку структурных реформ по повышению производительности со стороны сильных экономик еврозоны, особенно от Германии, в менее конкурентоспособных странах - таких, как Франция и Италия. Вероятно, именно это подразумевала канцлер Германии Ангела Меркель в частных дискуссиях на заседании Европейского Совета. Но рано или поздно слабые экономики, вероятно, откажутся от подобных реформ, восстанавливая свой валютный суверенитет.

В то же время г-н Олланд будет продолжать следовать курсом Тартюфа. Запертые в единой валюте, французские политики бессильны принять реальные меры для воплощения своих обещаний. В результате Францию может накрыть волна народных протестов, а также дальнейшее увеличение поддержки радикальных партий - таких, как Национальный фронт Ле Пен.

Источник: Project Syndicate